По Фиоленту шастают ветра
И колется шипами ежевика.
Прожженному до самого нутра
мне море шелестит: "Пока живи-ка".
И я живу. В том смысле, что хожу:
купаться - вниз, наверх - хлебнуть арбуза.
В патрульной службе этой нахожу
весь смысл жизни, что твоя медуза.
Я дважды в сутки морю изменял
за плату восьмью сотнями ступеней,
и выдыхал: "Полцарства за коня!"
на них взбираясь, весь покрытый пеной.
Но и ступеням был неверен я,
когда по ним спускался, вожделея,
что ангел мой, меня храня,
как парус в море голубом белеет. Т
ак год мне заменили двадцать дней,
и я самонадеянно намерен
не быть одним из тяговых коней,
как побывавший иноходцем мерин.
Блазнится фиолентовый мираж
в бессоннице и в бодрствующих мыслях.
Я из Москвы стремлюсь на абордаж
прибрежия живительного мыса.